Хочется воздуха Родины

Ультрамариновых рек полусон, Сплин полусохлых трав. Остановившимся колесом – Мельница у переправ. Там, за туманом дождливых ширм, Где тонок мир и раним, Как на ладони, простёрта ширь Осиротелых нив.

А боль не пройдёт никогда...

Рассказы Кто-то мудро поставил Матрёнину избу – окнами на полдень, когда день в самой силе, и оттого света в избе было много; только ближе к вечеру его становилось поровну: что за окном, что внутри. Матрёна умудрялась угадывать это времечко и любила посидеть посреди света – того, что наружи, и того, что в избе; и посидеть, если удавалось, одной, по-старушечьи опустив на колени затяжелевшие за день руки.

«Жизнь устаёт печали мерить»

Светится зелёная ограда, Тени расползаются шутя. Розовыми пятками по саду Мнёт растенья малое дитя. Изнывая в первозданном зное, Ощущают приступ духоты Брошенные в марево земное Синие и красные цветы.

Надо верить в рассвет

Рассказы – Я – девственница, – вслух, еле слышно произнесла я. – Сомневаюсь, – жестко возразил он. – Что-то в тебе есть такое… вызывающее. Бери мыло и хорошо вымойся. Я ненавижу вонючих дур. Он бросил мне кусок мыла. Тот упал возле моих ног. «Как собаке бросил», – подумала я, наклоняясь и поднимая мыло.

Умчусь навстречу облакам

Вселенская тоска преград не знает, Когда, омытое предутренней росой, Сознание внезапно постигает Смысл жизни – за растерзанной чертой Начала и Конца шального века Двадцатого от Рождества Христа, Что, ожидая Богочеловека, Из идола изобразил Творца.

Расскажите мне о войне

Рассказ Это выдержки с сохранением стиля и орфографии из единственного письма, полученного с фронта моей бабушкой Варварой Семёновной Конновой от моего деда Петра Фёдоровича. Он писал его на марше, отправляясь под Сталинград из мест заключения, куда попал за то, что в августе 1941 года смёл с пола вагона мешочек рисовой крупы, напополам с сором и пылью…

Врастая в свет…

Бледнеет небо над жёлтым садом воспоминаний: день тонет в солнечном листопаде, как в океане. Мне восемь, мама в американской командировке. Ура! Ребята зовут кататься, меня и Вовку.

Охота на призрака

Рассказ Колонна вышла из Моздока рано утром, когда заря только окрасила небо багряными красками. Старшим в дороге был назначен командир отряда. Когда остался позади последний осетинский блок-пост и машины въехали на чеченскую землю, в небе зависла вертушка. Она бороздила облака, то улетая вперёд, то появляясь откуда-то сбоку.

Из «Дневника времён года»

Проживай же каждый день Как последний, Богом данный, Мыслей гадких чтоб и тень Не мелькнула бы нежданно В круговерти бытия От восхода до заката, Чтоб сказал ты смело: «Я Сделал всё, что мог, ребята!»

Фидес

Рассказ Пятого мая, около шести утра, поблизости от подъезда пятиэтажного дома, где первого числа спозаранку мужчина, выведший на прогулку питомца, наткнулся на два криминальных трупа, тормознул уезженный «ВАЗ-2109» серебристо-красного цвета триумф. На переднем сиденье его находились двое мужчин – лет под пятьдесят и от силы двадцати пяти.

«Прощенье получая как награду...»

Не жизни жаль, растраченной впустую, не жаль, что я чего-то не нашёл. Жаль, что вопрос так и остался всуе: зачем я вообще сюда пришёл?..

Ну здравствуй, Бог

Ранним утром в Городе никогда не бывает свежо, разве что совсем некоторое время. Свежо коротко и прозрачно, еще не зачаровано смогом проспектов и шумом автомобильных перебранок. С мая по сентябрь просыпаются первыми и начинают петь беззаботные летние птицы, им нипочем дымящие трубы Завода, дышащий сероводородом и аммиаком воздух, пыльный сквозняк моноблочных многоэтажек, лязг трамвайных перегонов

Время свободы

Июльское утро, Двор в нежной прохладе, В тиши благодатной Берёзовый сад, И запах малины В дощатой ограде, И в окнах родных Неба синего взгляд.

Тайна Еремея Твердоумова

Фантастический рассказ «Эх, Еремей, Еремей, кому ты доверил свое сокровенное, выстраданное бессонными ночами открытие?» – укорил себя Твердоумов и, тяжело вздохнув, продолжил чтение газетной статьи. Особенно его возмутил абзац, написанный его коллегой по работе:

«Однажды в печальное лето…»

В июне нынешнего года ушел из жизни талантливый русский поэт липчанин Леонид Ширнин. Его глубоко самобытное, пронизанное тонким лиризмом творчество снискало автору заслуженное признание читателей.

Эшелон

Рассказ Перрон утонул в тумане. Редкие высокие фонари светились смутно и тепло. На несколько долгих секунд показалось, что кошмар последних месяцев был не более чем дурным гриппозным сном, а на самом деле ему, Лёнчику Козыреву, все еще восемь…

Текст, контекст и подтекст

О выставке «Контекст» в галерее Назарова

«Чтоб хоть на час вернуться в детство…»

Пружинки – село Липецкого района, основанное в середине XVII века мелкими служилыми людьми. В 1764 году в нём насчитывалось 100 дворов. В 1803 году в Пружинках на средства прихожан построена церковь Иоанна Богослова. Топонимисты не могут прийти к общему мнению, как трактовать происхождение названия села. Вероятно, его можно связать со словом пруд. Их в селе несколько.

Литературный автопробег в половину экватора

Постоянные авторы нашего журнала, члены липецкого отделения Академии российской литературы Андрей Новиков и Александр Пономарёв совершили автопробег из Липецка на Сахалин и обратно, преодолев на отечественных «Жигулях» седьмой модели, детище советского автопрома, без малого 20 тысяч километров. Литературный пробег был посвящен 10-летию журнала «Петровский мост».

В СОНМЕ ЛИТЕРАТУРНЫХ «ТОЛСТЯКОВ»

Это событие для литераторов Липецкой области в 2008 году стало самым громким: по своему значению оно превзошло для нас (во всяком случае для меня) такое даже, казалось бы, чрезвычайно важное явление, как финансово-экономический кризис. Все затмила эта весть – появление в регионе журнала «Петровский мост».

Родные деревья

Эссе Дуб – могучий и мудрый – царь леса, излюбленный мотив в геральдике. Сколько аристократических и городских гербов украшены ветвями этого дерева! Под сень дубовых ветвей входишь, как в храм, с лёгким вздохом, словно возвратившись домой издалека, попадаешь в объятия пращура.

«Приезжай, узнавай, влюбляйся!»

Под этим девизом туристического бренда региона «Липецкая земля» развивается индустрия гостеприимства

«Нечаева – нечаянная радость...»

С Татьяной Нечаевой я был знаком заочно по публикациям в периодике, выступлениям на радио. Даже после одного услышанного по радиоприёмнику рассказа я воспринял Татьяну Ивановну как человека, беззаветно влюблённого в искусство, в людей, им занимающихся; в свое дело, цель которого, как я понимаю, – донести до зрителей мысль: сколь важно и необходимо увидеть мир глазами истинного художника, восхититься и лишний раз убедиться, как этот мир прекрасен...

Сказы про царя Петра

Однажды царь Пётр Алексеевич ехал в Воронеж, но задержался в одном живописном местечке, приглянувшемся ему холмами, скалами и быстрыми холодными ручьями, впадающими в большую реку. Но не столько красоты пришлись по душе царю, как сама местность, такая удобная для возведения новых заводов.

ДВА СЛОВА ПО-ХЕТТСКИ

Рассказ Климков с груши упал. Бергамота летнего. Сильнорослый сорт, но упал Климков всего с трех метров. Пилил сук, на котором сидел, — шутил потом Климков. Ну, на самом деле просто как-то непродуманно держался. И во многом потому, что с хорошими соседями, с Лёхой и Василь Захарычем, слегка расслабился по случаю открытия дачного сезона.