* * *
Душа –
неизменная величина,
поэтому просто умри и воскресни:
у мёртвых свои колыбельные песни,
которые слышу
на уровне сна.
Уснувший во сне, возвращается в явь –
туда, где связуя концы и начала,
во все времена от земного причала
душа устремляется
по небу вплавь.
ПАМЯТИ БАБУШКИ
Пополудни выглянуло солнце –
на пригреве инобытия
около небесного оконца
отдыхает бабушка моя.
Натрудилась до седьмого пота,
натерпелась ужаса, когда
то война, то гиблая работа,
то непоправимая беда.
От земли до неба – путь неблизкий
по ухабам времени, зато
в юности была эквилибристкой
в маленьком весёлом шапито.
Через окаянные метели
и непроходимые леса
цирковые лошади летели
в эти голубые небеса.
…Пополудни выглянуло солнце –
слава богу, на закате дня
около небесного оконца
ожидает бабушка меня.
РЕКА
Пока живу на этом берегу
и маятник без устали качается,
я не могу быть лучше, чем могу –
не получается.
Но время утекает неспроста
по мере человеческой потравы,
а над рекой ни одного моста
и переправы.
Река течёт и вдоль, и поперёк;
а для чего дается жизнь иная –
по совести, когда настанет срок
узнаю.
ПОТОМУ ЧТО
Потому что душа по своей простоте
не арийской была, не латинской:
помню, как распинали её на кресте
в Иудее – провинции римской.
Потому что Земля – ненадёжный приют,
по душе обустроена плохо:
прокуратор прикажет – и снова убьют,
и начнется другая эпоха.
* * *
Никто не вечен,
судя по всему,
и человек на это не в обиде –
была бы честь оказана ему,
хотя бы на гражданской панихиде.
Не поминайте лихом мертвецов –
на каждого приходит разнарядка,
и что такое смерть, в конце концов,
как не загадка высшего порядка?
* * *
Закусила губу и завыла –
этот вой на Руси не впервой, не впервые сырая могила,
и жена остается вдовой.
По всея среднерусской равнине,
где земля под ногами горит,
от языческих лет и поныне
вдовий плач по убитым стоит.
Я прошу у любимой прощенья,
но Россия не слышит меня,
потому что слова утешенья
бесполезны
до Судного дня.
НА КОНЦЕРТЕ
Человек рожден для жизни,
потому боится смерти –
мы встречаемся на тризне,
как глухие на концерте:
созерцаем и внимаем
из молитвенного зала,
но совсем не отличаем
увертюру от финала.
НА БИС
Былое в памяти кружится,
бисируя мотивчик пошлый –
моя строка легко ложится
на музыку
из жизни прошлой.
Всего нежней и безнадёжней,
пронзительней и безупречней
случившееся в жизни прежней
бисируется
в жизни вечной.
* * *
Не помню, какого числа,
по воле какого синдрома,
дорога меня привела
на место отцовского дома.
Тут жили когда-то вдали
от смутного гула эпохи,
и вот – в придорожной пыли
красуются чертополохи.
Пока мы кому-то назло
по этой земле колесили,
как много воды утекло,
как много домов посносили!
Над нами плывут облака,
и в них отражается детство.
Конечно, земля велика,
и всё-таки –
некуда деться…
* * *
Что остаётся на память о днях
в бедном дому
с перекошенной крышей
и земляными полами в сенях,
где танцевали веселые мыши?
Время уходит почти напоказ –
без промедления и остановки.
Что остается на память о нас,
кроме любви
и пустой мышеловки?
* * *
Уткнёшься вечером в подушку,
забудешь, как тебя зовут;
лишь облака на всю катушку,
по старой памяти плывут.
Как будто не было печали –
такая всюду благодать:
и свет в окне, и жизнь в начале,
но до конца
рукой подать.
* * *
Заботы человека прихотливы,
но каждому понятно, что не зря
душевные приливы и отливы
от лунного идут календаря.
На Рождество, а реже – в день рожденья
я вижу замечательные сны
о жизни до земного пробужденья, –
когда я жил на берегу Луны.
* * *
Жизнь ускользает понемногу
и обрывается на раз.
Что остается по итогу
на белом свете после нас?
По человеческой природе,
среди берёзок и осин,
зарегистрированы, вроде,
и дом, и дерево, и сын.
Иду по жизни без рефрена
и знаю, что наверняка
от Мендельсона до Шопена
дорога очень коротка.
Затёртый адрес на конверте
легко читается во сне,
и для преодоленья смерти
любви достаточно вполне.
___________________________________
Впервые в «Петровском мосте». В. Нервин – член Союза российских писателей, автор 15 сборников, стихи переведены на ряд иностранных языков. Живет в Воронеже.
